[Хэнбок]

11.08.2016 в 18:17

Пишет [J]fhtD[/J]:

Requiescat in pace...

У меня всегда было богатое воображение.
В детстве я говорила с курицами, дождём и ветром. Особенно с ветром - он был моим лучшим другом. Нет, я не видела призраков или что-то в этом духе, и отдавала себе отчёт в том, что это лишь фантазии.
Когда годы спустя меня спрашивали мои друзья-атеисты, верю ли я в Бога, я отвечала Да. Вот просто. Без объяснений. Не того, церковного, а скорее... всеместного, который вокруг нас и в нас самих. Доказательства? А просто так легче, жить и знать об этом покровителе, что всегда услышит тебя. И я тоже отдаю себе отчёт, что и опровергнуть такую позицию можно. Но не хочу. И всё.
Но сейчас не о религии. Сейчас о прощении и прощании.
Меня растила бабушка. В ежовых рукавицах. Уродливые юбки, болезненные тугие косички и никакого гулянья, особенно с мамой. Я вопила, сопротивлялась... и традиционно ненавидела. (смотрели "Похороните меня за плинтусом"? Вот это типично моя жизнь один в один)
Я росла, требования становились жёстче и противоречивей.
А потом случилось. Она отказалась жить. Просто легла и не вставала. Её кормили, протирали, ухаживали... Врачей она не подпускала. К этой вакханалии присоединился дед с его "Она хочет, она не хочет". Бабушка сошла с ума и умерла через шесть лет. Моя ненависть с отвращением росли всё это время. И это тот строгий человек, учивший меня жизни? И это человек, обвинявший МЕНЯ в своей поломанной судьбе? Почему ты сдалась так просто и не даёшь помочь?!
Однажды, когда она ещё была жива, я слушала, как дед кормит её, что-то бессмысленно лепечущую... И вся моя ненависть внезапно лопнула. Я поняла, что больше не встречусь с ней. Она ушла. Не осталось ни разума, ни воспоминаний, лишь жрущее и испражняющееся тело. Я ревела сутки, заново переосмысливая, что она ведь тоже когда-то была такой, как я. Сначала маленькой девочкой-сиротой военных лет, которая встретила волка зимой по дороге через лес в начальную школу. Девушкой, самостоятельно переехавшей в город и поступившей. Задорной студенткой с косичками и шпаргалками в вязаном платье, молодой женщиной с возлюбленным и разбитым сердцем, главой отдела на заводе....
В день, когда бабушка умерла, я проревелась минут за пять, потому как уже утратила её давно. Спросила только с горечью "Зачем ты это с собой сотворила?". я стояла тогда спиной к комнате с гробом. Как будто лёгкие шаги приблизились со спины, заглянул кто-то из-за плеча на протираемую мной чашку, с любопытством эта девушка заглянула мне в лицо, пытаясь понять, кто я и что за странные вопросы задаю. А потом уже маленькая девочка с беззаботным смехом порывом, едва тронувшим занавески, убежала вверх.
Я не слышала шагов, смеха, не видела призраков и фигур. Я просто ЗНАЛА это. И мне было всё равно, фантазия ли это. Я её простила за всё и получила прощение сама. Она была свободна.
Зато дед попал в оковы. И я снова ненавидела её, её путы, заставлявшие его сначала спать на месте гроба, потом топить боль в алкоголе... снова и снова... поджигать квартиру, оставлять газ, не спать и всё время звать её по имени. У деда было горе и оно сводило меня с ума....
Мы почти справились. Почти выкарабкались. Прошло уже полтора года. Но увы, иногда ключевое слово "почти".
Я чувствовала, что играю её роль, ору на него за алкоголь, ультиматично заставляю правильно питаться. Потому что мягкие слова не действовали, получая в ответ лишь согласные кивки. Маме это отношение не нравилось. Я считала, пусть уж ненавидит, но проживёт подольше....
Было за 30 градусов. Я пришла с работы и не заметила приоткрытой двери в погреб. Лишь через час забеспокоилась. Звонки, поиски.... Инсульт на пороге погребка. Перепад давления и температур, лопнувший тромб.
Он ведь пытался помочь мне поднять его, пытался перевернуться....
Его затошнило в скорой...
А в больнице я всё гладила его по седому ёршику, слушая, как он шепчет, что голова болит....
Умер на четвёртый день во сне. Кровоизлияние в мозг. Мама говорит с грустью, что он и не хотел жить. А я говорю ему спасибо за то, что не сдавался, пытался....
Мне не стыдно, что в последние дни он сердился за мой запрет на пиво. Не стыдно за крики из-за бутылок и вопли не пугать меня.
В последнюю неделю он вздыхал, что никогда не видел бабушку во сне. Даже передвинул свою кровать на место её кровати. И до ужаса пугал меня ночами разговорами во сне, но больше - блаженной улыбкой по утру и разговорами о "приходах". Я передвинула кровать обратно.
Мне всегда казалась бабушка страшненькой: полная, с бородавками и жидкими волосами, гнилыми зубами, маленькими глазами, сварливая, категоричная, никогда не признающая своих ошибок, деспотичная, как только не поносившая мою мать... Он всегда называл её самой красивой, доброй и справедливой.
Я стояла на кладбище, вытирая слёзы из глаз, из-под носа, с подбородка, сглатывая и всхлипывая. Рядом в голос ревела мама. Сестра вцепилась в руку. В расплывающихся перед глазами кругах ветерок принёс фигуру, с курчавой знакомой головой и весёлым прищуром. Она просто обняла его за плечи и потянула за собой. С каждой секундой при вознесении он молодел и счастье разгоралось в глазах. Напоследок он обернулся. А я просто кинула последнюю горсть земли, сказав спасибо за эти годы и искренне пожелав им счастья.
Я знаю, что их фигур или призраков там не было. Знаю, что я их НЕ видела. Но я просто не буду об этом думать. Я ХОЧУ верить, что они свободны и счастливы.